Часть 7 — В ЧЕРТОГИ СНЕЖНОЙ КОРОЛЕВЫ — Между Полюсом и Европой

Содержание → В ЧЕРТОГИ СНЕЖНОЙ КОРОЛЕВЫ → Часть 7

Навигация

Люди авиации, науки и кино в полной мере оценили «пожертвование» Горчилина во славу родного киноискусства и с достоинством дождались окончания важной документальной съёмки полярного натюрморта. Любимый и драгоценный в Арктике овощ вызвал у всех нас шумное одобрение и, конечно же, придал очень приятный колорит не только удачному кадру, но и скромно сервированному столу, стоявшему под открытым небом среди снега. Кстати, этот самый кадр при желании можно увидеть в цветной кинокартине Горчилина «За четырьмя морями».

В это время дежурному радисту поступило распоряжение: ускорить вылет с ледника!

— Как здесь у вас, гляциологов, ни хорошо принимают, а все же около жены в Баренцбурге лучше! — забасил Васюков. — Спасибо вам за хлеб-соль на леднике. Как говорится, ни пуха ни пера! Если что — радируйте, и мы подскочим.

Прощаемся с улетающими, благодарим за доставку и желаем доброго пути.

Разом заработали двигатели железных стрекоз. Одна за другой они легко оторвались от ледника, вызвав ненадолго снежный буран. Сделав два прощальных круга, вертолёты удалились в сторону Ис-фьорда. Ещё некоторое время был слышен их рокот, а затем стало совершенно тихо.

Немного даже взгрустнулось. Это всегда бывает, когда, пусть и ненадолго, расстаёшься с надёжными и близкими людьми. Для каждого из нас шумливые вертолёты казались в те минуты удаляющимися родными существами. Хотя и временно, но всё же обрывалась живая ниточка, связывавшая экспедицию с советскими рудниками. Теперь лишь с помощью маленькой переносной радиостанции мы сможем поддерживать прямой двусторонний контакт с Пирамидой.

— Ну что, друзья, пора начинать устраиваться, — предложил я, — сейчас погода — наш союзник.

Каждый ясно понимал, что, пока не разыгралась метель, надо постараться возвести крышу над головой. Наш небольшой «домик» преспокойно валялся на снегу в длинном тёмном мешке. Его название известно каждому бывалому полярнику: КАПШ — каркасная арктическая палатка Шапошникова. Я обратил внимание, что лётчики и геологи зовут её ласково — КАПШа.

Когда великолепный коричневый шатёр, напоминавший по форме чукотскую ярангу, поднялся над белой поверхностью ледника и рядом с ним появилась его старшая сестра — обычная палатка цвета хаки, уже наступило утро. Утро, правда, только по часам, так как ночь прошла незамеченной в полном смысле слова: ведь высадились мы в то благоприятное для полевых исследований время, когда солнце не покидает небосклон и все 24 часа суток совершенно светло. Но тепла не ощущалось: температура воздуха по-прежнему оставалась зимней — около минус 10градусов. Не задержалась и проказница-позёмка, навестившая нас к вечеру второго дня. Она принялась старательно заметать всё, что попадалось ей на пути.

После авральной работы по «строительству жилого фонда» захотелось есть, а о сне мы просто как-то забыли. Поваров назначать не пришлось — нашлись добровольцы.

Через час из второй палатки, прозванной «продовольственной», донёсся весёлый домовитый шумок примусов. Защекотало ноздри потянувшим оттуда запахом разогреваемой на огне разнообразной пищи. Не прошло и двух часов, один из поваров громко оповестил: «Кушать подано! »

Стол в палатку не влез, и его пришлось заменить вьючными ящиками. Вся наша дружная гляциологическая «семья» (Юра Лаврушин остался проводить геологические исследования в окрестностях Пирамиды) тесно села вокруг них. Неугомонный весельчак Корякин поставил белый больничный стул, привезённый Фурсовым, на «председательском» месте и, конечно же, не смог удержаться, чтобы и здесь не пошутить:

Навигация

← Часть 6

Часть 8 →

Содержание → В ЧЕРТОГИ СНЕЖНОЙ КОРОЛЕВЫ → Часть 7

Закладки